Началось всё даже до вролинга... Финарато уселся на трон, а Гвиндор спросил, кто принимает участие в обороне Нарготронда. Мы с братом кивнули - мол, и мы тоже принимаем. И тут разговор получил совсем неожиданное развитие... Гвиндор объявил, что тогда мы ему подчиняемся. Я чуть не задохнулся от ярости... Одно дело принимать волю Артафиндо Инголдо, сына Арафинвэ, и то только потому, что мы находимся в его пределах, а совсем другое получать приказы от какого-то Гвиндора! Гвиндору повезло. Он рисковал получить в ответ нечто большее, чем мою пламенную речь о сынах Феанаро... Куруфин вовремя напомнил, что игра ещё не пошла. Мы быстро согласились на то, что наши дружинники будут подчиняться Гвиндору в вопросах военных действий во время нахождения в карауле (только в этих вопросах и только в это время, причём в случае опасности лично для них или глупого приказа, они зовут нас, и мы разбираемся с этим наглым выскочкой Гвиндором). И пошёл вролинг... Все вошли в Нарготронд, открывая себе дверь своими новыми именами.

На начало игры оказалось, что мастера видимо забыли рассказать жителям Нарготронда, что они любят Феанорингов. Поголовно все нас переносили с большим трудом, очевидно за то, чего мы ещё не успели сделать. За нашими спинами позли шепотки о роке для Нарготронда, о нашем проклятии ( я не понимаю, они сами, что ли, невинные, как ангелы, и под Пророчество Мандоса не подпадают ?). А мы делали вид, что всё в порядке. Всем было несколько в лом ходить в темноту за дровами, так это делали Феаноринги. Мы таскали на своих плечах брёвна, как Ленин на субботнике, и один раз я услышал одобрительный комментарий -- "Хорошо, что ребята наконец принесли дрова...". Так вот, если кто думает, что мы делали это по жизни, так он глубоко заблуждается. Мы пытались отыграть заботу о жителях Нарготронда, который нас ненавидел. А работы сыновья Феанаро не чураются, как истинные нолдор.

И ещё немножко критики... Игра началась с того, что Финарато ушёл в Дориат, и вроде бы, должна была состояться свадьба Эдрахиля... Но о свадьбе ничего не было слышно, и мы с братом решили развлекать себя сами. Куруфин предложил сделать глинтвейн для нас и нашей дружины. А если кто захочет присоединиться, то пусть встаёт в круг... И вот, вино подогрелось, Ломэлот налила его в наши с братом кубки, и тут оказалось, что, собственно, мы празднуем помолвку Эдрахиля (кстати, а кто пустил слух про свадьбу ?)... А мы-то везли из Москвы серебряные подносы и столовые приборы, а также покупали фрукты, рыбу, и прочие деликатесы для этой свадьбы... Всё получилось так внезапно, что подскакивать, орать " Минутку!" и нестись за едой было уже совершенно некстати. А найти квэндо, который бы обнёс гостей закуской на серебряных подносах уже совсем не было возможности. Печально... Потом Сэрмал испортила пафос момента с приподнесением меча Эдрахилю, но это было неприятно, есстественно, только персонажу - поступок-то исключительно игровой... Кто понимает, меч принимают из рук лорда, а здесь это был наш свадебный подарок вассалу Финрода. Тонкий политический момент... Хотя, мне кажется, что Сэрмал это тоже понимала и специально преподнесла подарок невесте и от нащего лица, чтобы на меч обратили поменьше внимания. Ну что же, её воля... А ещё после винопития на свадьбе была чудесная музыка (спасибо сыновьям Ородрета, по-моему это они играли) и танцы-игры (спасибо Финдуилас). Во время ручейка мы с братом задевали мечами за всех окружающих, потом у меня из-за пояса вылетел кинжал и перестал вставляться назад. Пришлось взять его в зубы, что, по слухам, произвело впечатление на окружающих. Феаноринги в стиле кавказских боевиков - с оружием не расстаются даже на свадьбе.

Шутки шутками, свадьбы свадьбами. Помолвка Эдрахиля ещё не кончилась, а мы с Куруфином, Келебримбором и Хуаном распили ещё одну бутылку в наших с братом покоях - " Аийя Финвэ Аран Нолдорэва!", " Аийя Намбэ!", " Аийя Феанаро!" -- до дна.

Чуть спустя нам доложили, что к Финарато пришёл Атано и те уединились в своих покоях. Мы почувствовали, что грядут больште события и пошли в стороу тронного зала. Там уже собрался народ. Финарато начал говорить,и Берен стоял по его правую руку. Ородрет по левую. Не много ли чести смертному ? Что говорил Фелагунд мы все хорошо знаем из "Сильмариллиона" -- про свою клятву, долг народа Нарготронда перед Бараиром, и необходимость помочь Берену... После слов про Сильмариль, я не помню, договорил Финарато или нет, я кинулся вперёд, наши с братом мечи вылетели из ножен, и знамя с серебряной звездой полыхало за нашими спинами багровым в неровном факельном свете. В бешенстве повторил я первые слова Клятвы " Никто, будь то человек, эльф или любое другое существо, не смеет посягнуть на Сильмарили, творения Феанаро! Посягнувшего же месть наша будет преследовать до скончания веков, и не будет спасения ему нигде в пределах Арды!" и нарушил клятву не поминать Резню в Альквалондэ. Как там белые плиты стали чёрными от пламени, в пузырях от выкипавшей крови, как там белые перья лебедей со стоном ложились на пепелища, как там гибли сёстры от рук братьев, и любимые от рук своих наречённых, так и Нарготронду не будет пощады от гнева сыновей Феанаро! И лишь по вине самих жителей Нарготронда все творения их рук будут разрушены, а родичи убиты, ибо зная, что Клятва нерушима, встали они на пути Феанорингов! Мою речь перебивали раз пять, и три из них Эдрахиль. Я пытался не обращать на это внимания, но не знай я по жизни, что Эдрахиль должен уйти с Финарато, я б ему клинок в глотку загнал, чтоб он рот не закрывал никогда, если ему уж не можется пять минут подержать его закрытым. Речь Куруфина была куда спокойней, но похоже, куда более убедительной. Перебивали его постоянно (интересно, их в Нарготронде не учили тому, что такое вежливость, и тому что в первую очередь надо быть вежливыми с сыновьями Феанаро, когда те в гневе ?), но он ухитрялся не приходить в бешенство от такой неслыханной наглости, а спокойно отвечать на все реплики. В итоге получилось очень интересное впечатление... С Финродом ушли только те, кто должен был. Он обвинил всех остальных в предательстве. Те молчали. Но ощущение было всё равно такое, что остающиеся не идут с Финродом лишь по тому, что им по роли не положено, а не потому, что их убедили речи Феанорингов. Возможно я не прав, но я не склонен возлагать вину за это на слабость наших с братом речей... Скорее, у жителей Нарготронда персонажи получились какие-то немного нереальные. В чём проблема была - они были все гипертрофированно верными и бесстрашными. Видение разрушенного Нарготронда в моей речи не испугало никого, а должно бы... На игре легко расставаться со всем что имеешь. Иногда хочется даже, чтобы убили возлюбленного, чтобы потом красиво мстить и страдать. Роль убитого в Альквалондэ довольно изящна... А вот в реальной жизни, когда по одному детскому перелому представляешь, как больно будет умирать, когда знаешь, что если твой ребёнок умрёт, это будет не игра, и от мести тебе легче почти не станет, героем быть намного труднее. Героями были те, кто ушёл с Финродом. А остальные, помимо прочего, хотели жить и сохранить жизнь своим любимым и своим творениям.

Финрод ушёл, Ородрет остался наместником. Мы с Куруфином почти сразу собрали совет жителей Нарготронда. То есть, Ородрет собрал совет. То есть, мы подошли к Ородрету и велели ему собрать совет, что он и сделал... То есть...

-- Аран Мелетиальда Артаресто...

-- Я не Король!

-- Мы желаем собрать совет чтобы обсудить изменение ситуации...

-- Хорошо...

-- И вот этот воин, которого ты отсылал, чтобы тоже пришёл.

-- Я не стану неволить его...

-- Конечно... Ты - ты понял, что тебе лучше придти ?

На совете Ородрет упорно пытался что-то сказать, но каждый раз, как он перебивал говорившего Куруфина, тот указывал ему на манеры и настоятельно просил помолчать. Меня Ородрет уже даже и не перебивал... Идея с отравленными стрелами в спину не вызвала бурных возражений. Увы, на самом деле её не особенно воплотили в жизнь, по-крайней мере в отношении того, чтобы стрелять во всех, кто приходит со стороны Ангбанда и Тол-ин-Гаурхот. Включая квэнди. Иначе не жить бы младшенькому сыну Ородрета...

Его принесли на руках и все тут же кинулись сбивать с него оковы. Что характерно, удалось это сделать лишь нам с братом. Но, что ещё характернее, это Ородрет запомнил куда хуже, чем наши слова о том, что с ТОЙ стороны свои уже не возвращаются... А мы потом сидели и обсуждали с Куруфином и Келебримбором, как убить Ородлина, чтобы после этого не убили нас. Не складывалось. У меня была идея приказать совершить убийство кому-нибудь из дружины, но к тому моменту эти были слишком мягкотелы, чтобы без колебаний уничтожить врага...

Сразу после совета мы с братом пошли в дозор, чтобы доказать своё желание защищать жителей Нарготронда. И совершенно случайно набрели на Лутиэн. То есть, мы минут сорок ломались по кустам вокруг Тол-ин-Гаурхот с фонариком. В Тол-ин-Гаурхот кто-то громко сказал "А, не обращайте внимания, это Феаноринги ищут Лутиэн". Потом откуда-то раздался голос, подобный пению соловья "Я не могу больше бродить по этим оврагам в парадном платье" -- и мы поспешили на голос. Лутиэн была прекрасна. То есть, действительно прекрасна. Я не знаю, что делало её такой красивой, такой похожей на цветок, на диковинную беспомощную птицу... Мне не потребовалось прилагать усилий, чтобы в неё влюбиться. Скорее обратное... Может, я был скован, не куртуазен, неловок, но всё потому, что мне стоило неимоверных усилий не сказать себе, что мне наплевать на всё - на Клятву, на месть, на Моргота, что я пойду в Ангбанд, в Дориат, в Валинор и сделаю для этой девы, всё чего она захочет... Как холодный душ отрезвили её слова про Берена. А потом брат - с его словами про то, что любая неразделённая любовь - дел рук Моргота, что Берен движим его волей, и потому он внёс усобицу в Нарготронд, убил его короля, а теперь желает уничтожить прекраснейшую из квэнди. И я решил спасти Лутиэн во чтобы то ни стало. Я должен был погубить Берена и объяснить ей, что она предназначена мне, а не Берену... Мы привели её в Нарготронд, и заперли в моих покоях, а сами пошли писать письмо Тинголу. Мы извещали его, о том, что скоро состоится мой брак с Лутиэн, и если хочет, он может дать благословения. Увы, посол потерялся и до Дориата не дошёл... А Лутиэн сбежала, я даже не смог с ней поговорить и объяснить ей всё. Не хочется пользоваться избитыми фразами, но я действительно метался по Нарготронду как взбешенный зверь, поняв, что не в силах найти её и Хуана по следам. Я чуть не убил упустивших принцессу охранников, чуть не ударил плетью по лицу Ородрета, подвернувшегося под руку...

Когда мы с братом вновь пошли в дозор, всё виделось уже совсем в другом свете... А этот дозор я не забуду никогда. Ноги мы там не переломали просто чудом... Особенно интересно оказалось ломаться по кустам со стрелой на тетиве растянутого 17-килограммового лука, мечом, кинжалом, и колчаном стрел. Келебримбор жаловался, что ему было ещё хуже - он ничего не видел в темноте и был вооружен примерно также... Наконец оказалось, что орки, которых мы должны были убивать, заняты в Тол-ин-Гаурхоте. Встретилась только Тхурингветиль... Ей было совем плохо - с такими крыльями, по кустам... Закончилось всё тем, что мы убили бедную мышку и отправились назад. Нам с Тхурингветиль хотелось отыграть убийство покрасочнее, но всем было так плохо, и все так хотели назад, что получилось довольно быстро и банально - я подстрелил её из лука, а Куруфин прикончил мечом.

По дороге назад нас ожидали новые события. Один из моих дружинников очень хотел со мной поговорить, и мы отстали. Увы, слишком близко к Нарготронду... Он объяснял мне, что я стал орудием Врага, и что он молит Валар о том, чтобы я изменил свой путь. Он был мне другом... Я могу бы бесшумно убить его, но он был мне другом, и потому я приказал ему убираться. Это услышали в Нарготронде. И смерть Олорвэ, которая последовала за его отказом, я не смог объяснить нападением орков. Точнее, смог, но мне не поверили. На руках мы с братом принесли тело в Нарготронд, а там нам велели явиться на суд Короля Нолдор Ородрета. Вообще то, у Нолдор не было Короля после Финвэ... Мы пришли, но только после того, как нас вежливо попросили... О, как Ородрет нам хамил, перед тем как обмолвиться о том, что задолжал нам свою жизнь и изгнать! Не была бы мистерия, и мой меч был бы у него в горле... Я бы кинул его. С трёх метров, сидя на троне, увернуться нельзя. И Ородрет ничего не был бы нам должен... Один из дружинников Гвиндора книулся на меня с кинжалом... Только медленно. Даже скучно. Была бы борьба, был бы его кинжал под моей ногой, а мой - у его горла... Ородретов пёс... "Пусть так" -- процедил я сквозь зубы, и мы с братом ушли. В ночь. Прежде, чем мы покинули пределы Нарготронда, нас успела догнать дева из дружины Куруфина. Она сказала, что не идёт с нами. Ярость ослепила меня, и я сорвал со стены покоев наш стяг и швырнул его в неё. "Держите их" раздался возглас из коридора, но никто не посмел преградить нам путь.

Мы опять были на знакомых тропах, что уводили прочь от Нарготронда. Путники спросили нас, кто мы. Куруфин ответил: " Просто путники". Больно. Я убеждал брата скакать к Амроду и Амросу, чтобы не быть на положении ненужных младших братцев на побегушках у Маглора и Маэдроса. Он ответил, что я слишком привык иметь власть. Да нет, просто без власти я был ещё на шаг дальше от исполнения Клятвы...

Мы уходили с полигона под знаменем. Наши слова прощания были "Аийя Феанаро!" А потом в поезде Куруфин сказал - "Квэнди, ну давайте всё-таки дероливаться..." И мы выпили вина - " Аийя Феанаро а аийя амбэ Феанарэва а хинэва Феанарэва!", осознавая, что деролинг деролингом, но да здравствует Феанор и путь Феанора и его сыновей! И Келебримбор сказал - "Послушайте, ведь я раньше не осознавал, что у меня на работе есть возможности работать с металлом. Отец, Келегормэ, то есть Крэйл, Маглор, будете давать советы, если что?"

А вообще, спасибо огромное мастерам. Я уже говорил им, что для меня эта игра была лучшей в сезоне. Я надеюсь, что никто не обидится за критику - ведь всегда и у всех бывают промашки, а если на них показать, то в следующий раз игра может быть ещё более замечательной! Это намёк на то, что мы ждём ещё таких же замечательных игр. Лично я буду зимой в Штатах, но мой адрес - maglor_mv@hotmail.com работает и там. И отдельное спасибо: