Дело было еще зимой. В гостях у Нарвен и Росвен побывала Тасааринен и рассказала о готовящейся игре-мистерии по истории Берена и Лутиэн. Там же произошла собиравшаяся быть последней доигровая встреча мастера с московскими игроками. Там-то меня и уговорили поехать под Саратов поиграть в Средиземье. Оказалась вакантной роль Финдуилас - персонаж для сюжета некритичный, но все-таки роль. Тасааринен, которая по игре должна была быть Ородретом, долго и картинно выражала свои восторги по поводу меня, чем меня застремала до невозможности. Я дала предварительное согласие поехать, хотя и подозревала, что за свой счет я до Саратова не доберусь.

Через пару недель началась ломовая подготовка к игре. Она состояла в собраниях игроков Нарготронда в одном месте с обсуждением того, что нам нужно к игре. Такие сборы были многочисленны и регулярны, но когда обнаружилось, что игра через две недели, а мы все еще обсуждаем, что к ней нужно, так ничего и не подготовив, мы были очень удивлены. В авральном порядке взяли билеты, закупились тканями, пошили прикиды (за четыре дня я сшила четыре рубашки для феанорингов плюс собственный костюм. Ноэль может похвастаться такой же ударной производительностью), раздобыли оружие и боеприпасы (это я про стрелы), пересчитали снарягу и собрались. Кое-чего сделать так и не удалось - ткань для драпировки стен мы не купили, парашют наш был заперт в клубе, так что наш Нарготронд остался совсем без архитектуры. Мысль разучить Квэнья осталась нереализованной из-за нехватки времени.

Никаких словесок, пробных выездов и прочего для сыгровки команды мы так и не провели. А с некоторыми людьми, с которыми предстояло играть, мы познакомились непосредственно перед поездкой (я говорю только о московских игроках). Дориат так и не научился танцевать, а некоторые нарготрондцы, получив урок танцев (у нас в Нарготронде по сценарию тоже предполагался праздник - помолвка Эдрахиля), так и не смогли свои умения применить.

Отдельного рассказа заслуживает история того, как набирали боевую часть Нарготронда. На самых первых наших командных сборах Крэйл выдал нам целевую установку: найти и завербовать как можно больше _хороших_ игроков для дружины феанорингов. Прибавление нашлось не сразу, но все же нашлось. В основном дружина феанорингов, как и прочие боевые формирования Нарготронда, пополнялись за счет дев. В моду вошла фраза: "Ты трансвестит или воительница?". Мы долго мучались, пытаясь понять, как визуально отличить девушку, играющую воина, от девушки, играющей воительницу. Я так и не научилась.

А такой экспонат, как "дева в юбке" (то есть девушка, играющая девушку) был у нас и вовсе раритетом.

Крэйлова идея о заезде всех московских игроков одновременно воплотилась не полностью - мы с Ноэль промедлили с покупкой билетов и нам до Саратова пришлось добираться на проходном махачкалинском поезде (это отдельный кошмар, никакого отношения к игре не имеющий). В поезде, как водится, дошивали прикиды и дочитывали первоисточники.

По приезде в Саратов мы узнали, что на полигоне нет воды вообще - Ноэль это поняла, когда увидела, как люди закупаются канистрами с питьевой водой, а до меня это дошло еще позже.

Потом оказалось, что нас в таком количестве (а нас было около двадцати - двадцати пяти человек) не желает сажать ни один автобус. Нам даже не хотели продавать билеты до Каменки, потому что опасались, что когда мы все разом сойдем, автобус пойдет до конца маршрута недогруженным. В конце концов мы с боем впихнулись в какой-то автобус, разместились там чуть ли не на коленях у несчастных бабушек, которым случилось оказаться нашими попутчиками. Кто-то увидел свернутое черное знамя феанорингов и распустил слух, что мы - секта (до чего же бедная у людей фантазия: чуть что - сразу секта). Видимо, у людей старшего поколения в Саратове впечатлительные души и хрупкая психика.

Когда добрались, мы разместились в едином жилом лагере (что для меня было в новинку - обычно где играем, там и живем) и принялись питаться и знакомиться. Костер в лагере на всех (!) был один, и даже он плохо поддерживался. Правда, варили на нем что-то очень редко, так как воды было мало. Саратовцы к нашему приезду были очень заняты - кто-то спал, кто-то строил лагеря, кто-то просто мотался по полигону так, чтобы не догнали. Мне поочередно показали будущих моих братьев и Финрода, но знакомство получилось скомканное.

Чуть позже Маглор проводил меня до Нарготронда. Дорога оказалась непреодолимой - я до самого отъезда так и не смогла выучить короткую дорогу от Нарготронда до бытового лагеря. Меня все время заносило не туда. Вдобавок приключения по окрестностям точно причинили бы смерть моим игровым башмакам, поэтому я возрадовалась, что мне всю игру придется просидеть у себя в Нарготронде. Меня ввергли в недоумение покои Финрода - так неровно они были повешены. Когда я вернулась в жилой лагерь, мне попалась Тасааринен и я передала ей свои впечатления от Нарготронда. Тас сорвалась.

- Все, кто пообещал мне помочь построить Нарготронд, заехали в самую последнюю очередь. Мне пришлось строить его практически в одиночку. Я сделала все, что могла! Здесь вам не Арда, и я не могу предоставить вам настоящий Нарготронд! Уж простите!

Я тогда здорово испугалась, даже подумала, что мне с Тасааринен будет сложно играть.

Игру обещали запустить в половине девятого.

К указанному времени мы переместились в Нарготронд, захватив с собой необходимые по игре вещи. Маглор жаловался, что сие перемещение было неудобным. Мне было все равно - я шла по полигону в платье и в кроссовках, и игровых вещей у меня с собой было немного.

Игра началась только в девять часов вечера, причина задержки мне неизвестна. Ко вролингу едва подтянулись все игроки. Хедин/Гвиндор сию процедуру просидел в дозоре, так как ритуальный вролинг он не любит. Остальные вроде бы присутствовали.

Сначала предполагалось, что вролинг будет в виде круговой чаши, но потом кто-то (кажется, наши феаноринги) принял решение о прохождении через факельные врата. Ничего не могу сказать, было очень красиво. Особенно потому, что уже сгустились сумерки и эти факелы были единственным освещением.

Государь Финрод собрал нарготрондцев и объявил, что он отправляется в Дориат навестить сестру свою Алатариэль. Взяв с собой небольшую свиту, он покинул чертоги.

В отсутствие короля один из его дружинников, Эдрахиль, отпраздновал помолвку с целительницей по имени Ассэа. По этому поводу был устроен большой праздник для всех, кто пожелал присутствовать. Эдрахиль и Ассэа, по давнему обычаю, обменялись серебряными кольцами. Затем их принялись осыпать подарками. Сыновья Ородрета, Халмир и Ородлин, играли для гостей на празднике. Первый танец был только для жениха и невесты, но и Эдрахиль, и Ассэа очень смущались оттого, что танцуют они одни. Вскоре к ним присоединились Финдуилас и Гвиндор.

Наши игровые взаимоотношения с Гвиндором начались с моей подачи. Я попросила его подержать светильник над моей вышивкой - в темноте было плохо видно. Для начала разговора я спросила, как дела в дружине. Гвиндор начал отчего-то расстроенным тоном уходить от разговора. Начало игры - а в дружине что-то неладно.

Когда я пригласила его на танец (не знаю, как обстоят дела с порядком приглашения у эльфов с точки зрения Толкиена, но сам Гвиндор меня приглашать не торопился), он отнекивался. Говорил, что танцевать не умеет. Но в процессе танца он меня ни разу не уронил, на ногу не наступил и сам в канаву не свалился. А это, я считаю, уже показатель.

Когда музыканты притомились, гости еще продолжали развлекаться - танцевали и водили "змею" под хлопки, играли в "воротца", пили горячее вино и смеялись. Отец как-то сказал Финдуилас о том, что феаноринги не умеют смеяться. На этом празднике оказалось, что он был не прав. Келегорм и Куруфин смеялись так же, как и все остальные. Правда, когда их попросили рассказать какую-нибудь забавную историю, они начали перечислять убитых ими волколаков и орков. А после они взялись за свою излюбленную забаву - поединкам на мечах.

Сразу после праздника Ородлин подошел к отцу и попросил отпустить его на охоту. Глаза младшего брата Финдуилас горели огнем - казалось, что он надеялся подстрелить по меньшей мере балрога. Правда, Халмир шутил, что брат не поймает ничего крупнее суслика. Ородрет рассказал, что однажды на охоте Ородлин свалился в колючий куст и изрядно позабавил своим видом целителей, которым пришлось долго вытаскивать колючки из его тела. Отец посоветовал Ородлину быть осторожней, дал ему спутника и отпустил.

Вернулся из Дориата государь Финрод. Его путешествие оказалось неудачным - хоть он и покинул Нарготронд сразу после того, как получил послание от Алатариэль с приглашением навестить ее, по приезду он узнал, что сестра проводит свое время в прогулках по лесам, и в Менегроте давно не появлялась. Ходили слухи, что ее все чаще видят с неким родичем короля Тингола. И хотя Тингол и Мелиан радушно приняли его, Финрод остался путешествием недоволен. Обратная дорога притомила его, и по возвращении Финрод заперся в своих покоях.

Халмир ходил мрачный. Он, видимо, не верил в то, что брат уже может сам за себя постоять. Он изредка вступал в разговоры, и его немногочисленные собеседники укрепляли его беспокойство.

Девы в Нарготронде были впечатлительные и психика их была нестабильна. Они любили порассуждать о том, какие трудные настали времена, как много вокруг врагов и какой опасности подвергает себя каждый выходящий за ворота Нарготронда. Крыша у Халмира ехала медленно, но верно.

Недолго продолжалась мирная жизнь Нарготронда. Вскоре его жителей ждало новое испытание. В Нарготронд пришел Берен - человек и сын человека, принесший Финроду напоминание о его клятве Барахиру. Финрод собрал совет.

Но не собирался король просить у подданных совета - он хотел объявить о своем уходе и попрощаться. У нарготрондцев вырвались крики ужаса - они не верили в то, что их государь вернется из этого похода.

По-моему, они просто слишком хорошо помнили Сильмариллион.

И тут из тьмы выступили сыновья Феанора. Они как будто обезумели - перед их глазами встала клятва, как будто прочно забытая за годы жизни в Нарготронде. Они готовы были поднять оружие против своего родича, Финрода, если тот сумеет помочь Берену добыть Сильмарил, обещанный Тинголу в качестве свадебного выкупа.

Крэйл/Куруфин нарезал круги по тронному залу. А Маглор/Келегорм говорил пламенные речи. Говорил плотно пригнанными фразами, не делая пауз между словами. И захочешь перебить, а не сможешь.

Финдуилас внимательно слушала все, что говорили сыновья Феанора. Она могла бы возразить каждому слову Келегорма, но ее слова лишь потонули бы в потоке пламенных фраз. Она была слишком рассудительной для того, чтобы попасть сейчас под власть этих речей, и видела она безумие феанорингов. С тех пор не было в сердце ее доверия сынам Феанора, пренебрегшим гостеприимством ее отца и его брата, в один миг забывшим все то добро, что сделали для них в Нарготронде. Когда же заговорил Куруфин, она в молчании развернулась и покинула тронный зал.

Далее все было по тексту - Финрод сбросил венец, Эдрахиль поднял его и отдал Ородрету. Десять эльфов вышли из толпы, дабы сопровождать Финрода и Берена. Правда, среди десяти была и дева в юбке - ее потом ставили в пример каждый раз, когда какая-нибудь дева говорила, что она для чего-то слишком слаба.

Вместе с Финродом просился Гвиндор, начальник стражи, но король не взял его с собой, оставив защищать Нарготронд. Просилась и Эйлиан - но ей нечего было делать в походе.

Народ еще долго стоял ошарашенный. Они все не верили в своего короля.

После ухода отряда Финрода Финдуилас искала Гвиндора. Она нашла его лежащим у опустевшего королевского трона. Между ними произошел длинный разговор.

- Вставай, Гвиндор, не время тебе лить слезы!

- Зачем?..

- Государь Финрод оставил тебя заботиться о безопасности своего народа.

- Он ушел и больше не вернется. Я служил ему.

- Финрод не умер, не торопись хоронить его! Продолжай служить ему. Вставай! Ты нужен Нарготронду! (И слезь с моего ботинка!)

И почему мне так везет на слабых мужчин?

Нарготронд был в отчаянии. Его жители ходили беспорядочно, не находя себе места. Не было ни музыки, ни танцев, ни песен. Редкие разговоры ввергали эльдар в еще большее уныние. Очаги и светильники давали мало света. Изредка феаноринги собирали народ, чтобы поделиться своими мыслями относительно укрепления обороны от врага, но им не доверяли и к ним не прислушивались. У всех живо стояло перед глазами видение того, как они тогда, перед уходом Финрода, с мечами наголо обещали встать против любого, кто завладеет Сильмарилом.

Финдуилас думала о том, как было бы хорошо ей научиться владеть мечом. Такие времена как нельзя лучше подходят для овладения мастерством боя. Но отец ее со времени ухода брата и младшего сына был погружен в мрачные мысли, Гвиндор и вовсе ходил собственной тенью, а доверие к феанорингам ушло, хотя они-то точно не отказались бы стать деве наставниками в боевом искусстве.

Финдуилас сильно тяготилась состоянием любимых ею эльдар. Однажды, не в силах видеть удрученного Гвиндора, она обратилась к отцу с просьбой дать ему какое-нибудь задание, дабы отвлечь его мысли от якобы преданного им Финрода. Ородрет, поразмыслив немного, послал Гвиндора в разведку, искать следы Ородлина.

На часах было около двух часов ночи. Не знаю, сколько времени, но достаточно долго в Нарготронде не происходило. Все игровые взаимодействия вращались вокруг перемалывания произошедших событий, переезжая персонажей и игроков. Мне не хотелось ни участвовать в этих разговорах, ни слушать их. Зато сильно хотелось есть и спать. Ложиться я не хотела, потому что боялась проспать всю игру. "Аутентичной пищи", находившейся в лагере, не хватало, к тому же было очень мало воды.

Я ходила по темному лагерю, разгоняя сон. Дойдя до какого-то дерева, я вцепилась в него и практически на нем повисла, глядя куда-то вдаль. Сзади подошла Тас в персонаже. Ородрет обошел вокруг меня, заглянул в глаза и тихо спросил:

- Ты тоже слышишь его голос?

(Ородрет так сильно беспокоился об Ородлине, что ему чудился его голос в тишине.) Я чуть подумала и поняла, что не могу объяснить торчание своей персонажки подле крепостных стен иначе как глюками того же рода.

- Да, - сказала я, дабы не выбивать Тасааринен из игры.

Думается мне, что в такие времена Финдуилас старалась не попадаться никому на глаза и, запершись в своих покоях, занимала себя каким-нибудь рукоделием, дабы не впасть в уныние. Поскольку обеспечить себе этого на игре я не могла, я сныкалась к костру и временно выключилась из игры.

Где-то в это время феаноринги отправились на охоту и поймали там Лутиэн. Незаметно для всех приволокли ее в Нарготронд и запихали в палатку. Потом она так же незаметно исчезла вместе с Хуаном.

А я так хотела посмотреть на Лутиэн!

Шло время, но Гвиндор не возвращался. Финдуилас спросила у отца, какое задание он дал Гвиндору. Она ждала его возвращения, как ждала возвращения своего брата Ородлина. И дождалась.

Неся на руках израненного Ородлина, Гвиндор миновал городские ворота. Их заметили и выбежали навстречу. Едва выпустив Ородлина из рук, Гвиндор рухнул наземь.

- Целителя! Быстро! - закричал Ородрет, обливаясь слезами. - Сыночек...

Вокруг них столпились. Все пытались дотронуться до Ородлина, почувствовать, тепло ли его тело. Но, обступив распростертого на плащах Ородлина, эльдар не замечали Гвиндора. Ородрет не отнимал рук от сына. Целитель, осмотрев Ородлина, целитель сказал, что он будет жить. Между тем руки Ородлина были закованы в тяжелые кандалы, которые Ородрет не смог снять, сколь ни пытался.

Заковали Ородлина действительно мастерски. Снять оковы не получалось ни руками, ни подручными средствами. Проходящий мимо Крэйл, увидев, как мы с ними мучаемся и думая, что мы это по игре, по игре и сообщил:

- У меня есть клинок, Ангрист. Он разрезает любое железо!

- Это бы нам сейчас очень пригодилось, - сквозь зубы процедил Ородрет.

Крэйл приносит меч с намерением взмахнуть им и изящным жестом избавить Ородлина от оков. Оковы красивому жесту не поддались. Крэйл взял меч за лезвие и принялся ковырять кандалы рукоятью. Один наручник отковырялся, другой - нет. Крэйл сбегал за кусачками для металла, которые он зачем-то привез с собой. Пригодились.

Расковать Ородлина помог Куруфин. Пока целители хлопотали вокруг Гвиндора, Ородлина перенесли в покои Финрода, пустовавшие уже много дней. Халмир, все так же мрачный, не отходил от брата.

Финдуилас зашла проведать Ородлина и Халмира. Как ни странно, состояние старшего брата беспокоило ее больше. Долгое время, пока не было Ородлина, он сидел взаперти, лишь изредка выходя из своих покоев, и ничем не интересовался. Телесные раны Ородлина пройдут, это она знала точно, а характер у младшего брата всегда был жизнерадостный, так что он быстро оправится. А вот Халмир...

Тем временем в покои вошел Ородрет и сказал Финдуилас, чтобы та пошла к Гвиндору. Сказал, что он сейчас в ней нуждается.

Гвиндор выглядел плохо, хотя целители и говорили, что он будет жить. Он был сломлен.

- Я живу теперь только ради вас, госпожа... - тихо проговорил он. - Государя уже нет...

Гвиндор рассказал, что он был в Тол-ин-Гаурхоте. Он слышал, как пытают Финрода и был уверен, что король не вернется в свои владения. Гвиндор просил, чтобы Финдуилас убедила отца надеть корону. Время от времени о заходился кашлем, и тогда Финдуилас не слышала его слов.

Сижу я возле Гвиндора. Настроение - хоть вешайся. Гвиндор не желает спать, желает не то бредить, не то исповедоваться. И, естественно, мне, потому что целителя душ под рукой нету. По-моему, он несколько переусердствовал в отыгрыше слабостей. Он-то на плаще лежит, ему хорошо, а я на голой земле сижу. Вдобавок спать охота - хоть сейчас дероливайся да в палатку. Но нет, мы еще феанорингов не прогнали.

Гвиндор поправился быстро, по крайней мере телесно. Ородлин - нет. Халмир не отходил от его постели, да и Ородрет проводил в его покоях почти все время. Едва поднявшись на ноги, Гвиндор присягнул Ородрету на верность. Он следил за безопасностью Нарготронда, и Финдуилас видела его все реже.

Однажды в Нарготронд вернулись остатки отряда, сопровождавшего Финрода и Берена. Воины, бывшие в плену в Тол-ин-Гаурхоте и освободившиеся из плена, когда магию Саурона разрушила Лутиэн. Они поведали о гибели Финрода. Многие нарготрондцы увидели в этом вину сыновей Феанора.

Ородрет надел корону и принял власть над Нарготрондом. Он замыслил изгнать сыновей Феанора из владений своих, но медлил, ибо желал выслушать, что они скажут. Но Куруфин и Келегорм не стали говорить речей и покинули Нарготронд. За ними последовала часть их дружины, но не вся, ибо были в ней те, кто пожелал остаться и присягнуть на верность Ородрету. Остался также и Келебримбор, сын Куруфина, отрекшийся от деяний своего отца.

- А теперь послушаем, что скажут сыны Феанаро. Говорите, - обратился Ородрет к Куруфину и Келегорму. Но Куруфин и Келегорм не желали говорить. "Это не по сценарию!" - читалось на лице Ородрета.

Сами же феаноринги, похоже, были удивлены тем, что против них не выдвигают никаких обвинений. Это им было тоже, видимо, удивительно: они ждали, что сейчас их обвинят в предательстве и что обнажатся мечи. Маглор/Келегорм сам обнажил меч и думал его запустить в Ородрета, но и это было бы не по сценарию.

Ородрет начал что-то говорить про обескровленный город. Потом спросил, не хочет ли кто-нибудь из нарготрондцев высказаться. Желание обнаружилось у Эйлиан.

- Свет Нарготронда погас, - говорила она. - Но может быть, мы сможем зажечь его снова.

(А если выйти и снова войти, вдруг оно поедет?)

Тасааринен наполнила кубок и начала деролинг.

Я никогда не приезжала на игру менее подготовленной, чем сейчас. Все, что я сделала - это сшила прикид, взяла билет и поехала. Но персонаж получился живой и в игровую реальность он вписывался. Моя Финдуилас получилась неисправимой оптимисткой, твердо верящей в себя и в окружающих. В отличие от меня самой, Финдуилас оказалась способной к состраданию. В общем, персонаж оказался достаточно жизнерадостным, жизнелюбивым и психически устойчивым (редкое ископаемое среди наших нарготрондцев).

Основная проблема многих игроков, играющих эльфов, на мой взгляд, - это некий пессимизм, замороченность и заглюченность. Вследствие этого персонажи получаются мрачными и кислыми. Видимо, поэтому в Нарготронде воцарилась непроглядная депра и переезд. Я понимаю, аутентично и все такое... Но находиться в такой атмосфере долго невозможно. Поэтому мистерии продолжительностью более одной ночи нежизнеспособны и опасны для крыши.

Но если в целом - мне очень понравилось. Это, несомненно, была авантюра - ехать в Саратов, чтобы поиграть там одну ночь. Но авантюра удалась. И, случись такая возможность еще раз, я бы повторила.

Я хочу сказать спасибо: